В сквере напротив проходной Семилукского огнеупорного собираются воздвигнуть памятник погибшим воинам-интернационалистам, воевавшим в Афганистане. Но, помня о павших, нельзя забывать о живых. Среди жителей города ветеранов-"афганцев" не так мало. Четверть века прошло с той войны. Но живы в памяти воспоминания об афганской мясорубке...

В Афганистан Игорь Чернега попал в начале 1980-х. Первую звездочку на кабине своего КамАЗа тогда еще рядовой нарисовал в первый месяц службы. Был солдат в тот декабрьский вечер преисполнен гордости. Крещение Салангом он выдержал с достоинством, хотя этот двухнедельный рейс потребовал от него такого терпения и выдержки, каких он даже и не подозревал в себе.

Саланг - один из самых высоких в мире автомобильных перевалов. Лежит он на отметке трех с половиной тысяч километров. Дорога вьется, как спираль, с одной стороны - отвесная скала, с другой - пропасть. Ужасная гололедица. Трехдневный подъем - сплошная мука, передвигаешься в основном на первой передаче. И не дай Бог заглохнет мотор. Остановишься, стронуться с места на полированной до блеска дороге страшно трудно. Это подъем. А спуск еще сложнее. Того и гляди, разнесет, и врежешься в идущую перед тобой машину. В лучшем случае разобьешь себе передок, а то и вообще можешь загреметь в пропасть.

- Неужели водители - вчерашние мальчишки, которым было по 18-20 лет - успешно проходили Саланг? Даже на большегрузных машинах?

- Учились быстро. Я начинал водить машину здесь, в Семилуках, на курсах ДОСААФ. Несколько месяцев перед службой ездил на ЗИЛе. А в армии посадили на десятиметровый КамАЗ. Приходилось осваивать его - не на равнине, а в горах. Справился как-то. Хотя, конечно, всякое бывало.

Был такой случай. Как-то "насыпали" мне полный кузов водопроводных труб, двенадцать метров каждая. Сержант предупредил: "Увязывай их как следует, чтобы при подъеме не съехали". Затянул вроде на совесть, укрепил тросами, проволокой. И что же? От тумана трубы покрылись влагой. А когда залезли в горы повыше, где мороз с ветерком, влага превратилась в лед. Трубы заскользили назад, под колеса идущей за мной машины...

Только в горах такое бывает - внизу тепло, туман, вверху лед, мороз. Откуда мне было знать такое? Приходилось учиться на собственных ошибках. И не только мне. Трубы сыпались и у опытных. Горы - они коварные.

Зато в другом нам повезло. В тот рейс душманы не обстреливали, хотя после аварии с трубами полчаса колонна стояла и была для них хорошей мишенью.

Приходилось, конечно, всем нам нелегко. Перевал производит впечатление. Однажды я даже забыл о своем дне рождения - мне во время рейса стукнуло девятнадцать...

- Сколько же таких рейсов совершил во время службы?

- Чуть-чуть не дотянул до восьмидесяти. Возить приходилось всякое, но в основном все-таки "мирный" груз - доски, кирпич, цемент. Зато душманам было все равно, всегда стремились вывести дорогу из строя. Обстреливали с гор. Мы знали: засада, атака могут тебя поджидать за каждым поворотом. Надо было быть предельно внимательным, в любую минуту готовым к бою.

Во время одной из атак погиб мой друг Миша Пастухов. Когда вернулись из рейса, решили сделать одну машину именной в честь погибшего товарища. Право ездить на ней предоставлялось лучшим. Не раз водил этот КамАЗ и я.

- Игорь Михайлович, вы вернулись из Афгана с медалями - "За отвагу", "За боевые заслуги". За что?

- Дело, в общем-то, простое. Как-то на "зеленке" бандиты хотели взять нашу колонну. Мы решили не ввязываться в бой, вести машины дальше. Но надо было обеспечить их движение. Создали боевую группу. Я был в ее составе. Вышли из опасной зоны нормально, без потерь. За это и был представлен к медали. Мне присвоили звание сержанта.

А медаль "За отвагу" я получил, когда впервые отправился в рейс на машине замыкания.

- Машина замыкания? Расскажите, что это.

- Эта работа самая ответственная. Сюда направляли ребят опытных и с хозяйской жилкой. Они все должны были иметь под руками: инвентарь, запчасти, тросы, сцепки, покрышки и много чего другого. Машина замыкания отвечает за всю колонну. В случае чего надо уметь быстро найти поломку, в считанные минуты ее устранить.

Но это не самое главное. Машина замыкания часто отставала от колонны, становясь лакомым объектом для врага. Опасность попасть в плен поджидала на каждом шагу.

Перед новым, 1985 годом везли кирпич. Одна из машин потеряла управление и сползла по горе вниз. Колонна, не останавливаясь, ушла дальше. На месте аварии осталась лишь "спасательная команда" из трех человек. Естественно, душманы не могли пропустить такой случай. Начали обстрел.

Мы с другом спустились вниз, выгрузили кирпич, закрепили тросы - и снова наверх. Душманы поняли, что добыча уходит из их рук, и вновь открыли бешенный огонь. Несмотря на пальбу, все же вытащили машину. И догнали колонну.

Два месяца ездил на машине замыкания. Сам водитель, сам ремонтник, сам, если прижмет случай, автоматчик. Приходилось нередко отстреливаться, когда догоняли колонну после устранения поломки.

Но даже если душманы не появлялись, работать было непросто. На пустынных участках трассы, а это, считай, половина дороги, термометр нередко показывал 50 градусов. Но в кабине окна и дверцы наглухо закупорены. Если их чуть приоткрыть, ворвется раскаленный воздух песков, станет в кабине еще жарче. Пот градом, гимнастерку хоть выжимай. Да что там говорить, от такой жары детали раскалялись чуть ли не докрасна, ремонтировали машины в перчатках.

Надо сказать, что перед дембелем на трассе стало больше порядка. Из Хайратона до Кабула добирались теперь не две недели, а несколько дней. Через сутки-двое дома - и за новым грузом.

Несмотря на все опасности, никто от рейсов не отлынивал. Наоборот, боялись, если вдруг командир не выписывал тебе путевой лист в очередной рейс. Тяжелый удар по самолюбию. Выходит, тебе не доверяют. За машиной не следишь, пасуешь перед трудностями. Позор! За полтора года таких случаев со мной не было. 76 звездочек красовались на моем автомобиле, когда его передавал другому водителю.

После службы Игорь Чернега пришел трудиться на огнеупорный завод, где бригаду обжигальщиков в пятом цехе возглавлял его отец - Михаил Чернега, кавалер ордена "Знак Почета", ветеран труда предприятия. Но не пошел Игорь под "крыло" отца, а самостоятельно начал работу в цехе No 1. Сейчас Игорь Чернега, как и многие огнеупорщики, временно не работает. Такие теперь пришли на завод времена...

"Семилукский Вестник" №32 (39) 2011