Власть обещала вручить семьям героев награды. Но уже 12 лет не хочет этого делать...

Недовольство властью в Семилуках растет. Людей много, а проблем еще больше. И ладно бы речь о проблемах с дорогами, ЖКХ, работой и пенсией. К этому уже все привыкли. Но порой чиновники проявляют поразительное бездушие в вопросах, которые ничего не стоит решить.

Жительница Семилук Алина Ивановна Хохлова уже 12 лет пытается добиться того, чтобы в семье наконец-то появилась медаль «За отвагу», которая должна принадлежать ее отцу.

Если б не было войны...

Как только заходишь в квартиру Алины Ивановны, сложно не заметить огромные стопки газет, уже пожелтевшие от времени или совсем «свежие». Несмотря на плохое зрение она постоянно читает «Правду», вспоминает Советский Союз, в котором была «справедливость и порядок». Когда я просмотрела ее газетную библиотеку, взор невольно упал на газету «Галерея Чижова» – портрет главы Семилукского района Ирины Кокоревой был перечеркнут ручкой. То, что сейчас творится в районе, не устраивает пенсионерку.

Когда началась война, Алине Ивановне было четыре года. О событиях военного времени она знает по рассказам своей матери Матрены Васильевны. Но кое-что помнит сама.

Семья Хохловой жила тогда в колхозе Березка недалеко от Семилук. Когда в 1929-1930 годах началась коллективизация, родители Алины Ивановны вступили в колхоз в числе первых.

– Мой папа, Иван Дмитриевич Тоньшев, поддерживал советскую власть и старался все делать для колхоза, для страны. Закончил всего четыре класса, но от природы был смекалистым, умным. Все на селе его любили и уважали. Часто советовались по многим вопросам – например, как вести хозяйство. Выбрали даже депутатом районного совета,– рассказывает Алина Ивановна.

В семье было пятеро детей. Алина Ивановна одна из младших. Мать семейства Матрена Васильевна позднее рассказывала, что Иван Дмитриевич любил детей, никогда их не наказывал, голос не повышал. Его понимали без лишних слов. Если уж в колхозе Ивана любили и уважали, то в семье и подавно!

– Мы никогда не ссорились, никогда не обзывались. Слово отца было для нас – закон, – говорит Алина Ивановна.

Прошло десять лет. Родители трудились в колхозе, старшие дети помогали. Но началась Великая Отечественная война. И как все люди, семья Тоньшевых была вынуждена распрощаться с привычным укладом жизни.

Детство под бомбами

– Хорошо помню, как нас бомбили! Мы в погребе прятались, было очень страшно. С потолка все сыпалось, он не крепкий был. Там только веточки были навалены сверху, да и всё! – вспоминает Алина Ивановна.

Иван Дмитриевич очень переживал не только за семью и хозяйство, но и за колхозное имущество. Во время войны перегнал весь колхозный скот в тыл. И сохранил на коров все документы.
А вот семейные бумаги сохранить Ивану не удалось....

В июле 1942 года семью Тоньшевых вместе с остальными пленными немцы отправили пешком из Березок в Курскую область, чтобы распределить там по селам. В доме Ивана стали жить немцы. Ивана Дмитриевича на фронт не взяли, потому что у него были проблемы с ногой. И он отправился в изгнание вместе со всей семьей – женой и пятью детьми.

– Кроме пятерых детей, ничего родители не взяли. Ни документы, ни тряпки. Только самое дорогое, – рассказывает Алина Ивановна. – И сестра папина с четырьмя детьми с нами шла. Ее мужа на фронт забрали.

Мало того, что своих детей пятеро, так еще и племянники. Алина Ивановна говорит, что сестра его пошла с Иваном, потому что некому больше было доверять. Не на кого рассчитывать.

– На какой-то станции распределили нас по вагонам. И не пассажирского поезда, а «грузового», где скотину перевозят, грузы всякие. Вагоны набиты и стариками, и детьми. Я сама помню, как немцы бросали кусочки хлеба, а детишки, как куча мала, гурьбой накидывались на него, – вспоминает пенсионерка.

В конце пути немцы забрали из вагонов всех взрослых и родителей. Оставили только стариков и детей. Все плакали и кричали, не хотели разлучаться и потерять единственное, что осталось – свою семью.

– И мы остались одни, впятером. Немцы пообещали, что потом детей родителям вернут. Но никто в это не верил. У них, наверное, был замысел… Детей тогда отправляли в Германию, даже младенцев. Но что-то, видимо, им помешало. И в конце концов нас вернули родным. Все искали своих, плакали, кричали, обнимались. А потом уже развезли по селам...

Стали жить всей семьей в Курской области, у чужих людей. Многие из местных возмущались – «как же так, свои дома побросали, сюда приехали». Хозяйка дома, где жила семья Тоньшевых, жадная до ужаса была. А соседи были хорошие. И когда все более–менее устаканилось…

– Вдруг немцы стали ходить по дворам и молодежь забирать. Сестру нашу старшую Прасковью пришлось прятать, чтоб немцы не увели. Раз пришли – нету. Второй пришли – нету. Сказали, что всю семью расстреляют, если не отдадим дочь. И Прасковья решила, что из-за ее одной не может погибнуть вся семья – и сама ушла к немцам, – плачет Алина Ивановна. – Она тогда нам жизнь спасла...

Несмотря на трагедию, семья Тоньшевых духом не пала. Трудились, поддерживали друг друга. Повезло, что Иван Дмитриевич был на все руки мастер. Работал «и пером, и топором». Старшего брата Митрошу обучал сапоги чинить. Так и зарабатывали. То за соль, то за картошку, то за кусок хлеба.

Служил недолго, но честно!

После Курской битвы освободили Воронежскую, Курскую область. Семья вернулась домой весной 1943 года. Дом уцелел, но все равно нужно было восстанавливать хозяйство с нуля. Начал Иван Дмитриевич с того, что пригнал в колхоз тот скот, который увел в начале войны. Сколько могли, посеяли зерна. Осталось лишь лошадей собрать – и колхоз заработает! Но отец не успел – в июле пришла повестка на фронт.

Служил он в Белоруссии в разведке. Алина Ивановна считает, что ее отец попал «по адресу». Ведь он был смышленый, смелый, из любой сложной ситуации мог найти выход.

– Папа писал в письмах, что «привел ценного языка». Дважды был ранен в руку. Раздроблены были кости. Мать молилась, чтобы руку отрезали, но хоть живой вернулся. А потом он, наверное, смог получить очень ценные разведданные – его наградили медалью «За отвагу», – говорит Алина Ивановна.

Погиб Иван Дмитриевич 25 июня 1944 года. Год только воевал. И похоронен он там же, где сражался – в Белоруссии.

– Служил недолго, но честно! – с гордостью произносит Алина Ивановна.

Медаль у ее отца была – об этом в деревню прислали извещение. Матрена Васильевна работала на огороде, когда пришла почтальонша. «Мама испугалась, думала – похоронка. Оказалось – награжден медалью...»

Оригинал извещения сохранился. Бумага скреплена печатью и подписью командира части - нет никаких оснований сомневаться в действительности награждения.

В 2005 году отмечали 60-летие Победы. Пенсионерка прочитала в газете статью о том, что семьи погибших героев могут получить в военкоматах все медали и ордена, которые не были вручены во время войны. Вот Алина Ивановна и начала действовать. Еще в 2004 году собрала документы, сделала ксерокопии. Уже тогда пенсионерке было сложно передвигаться, поэтому она попросила свою сиделку Анну Федоровну отнести бумаги в местный военкомат. Чтобы хоть посмертно прислали медаль отца. Пока пенсионерка не попала в больницу, она время от времени названивала в военкомат. А там отвечали – ничего не знаем, ваша медаль не пришла. Позвонила через год, как раз после дня Победы в 2005 году. Опять ничего неизвестно.

– Никто не хотел разбираться – забросили мои бумаги и отвечать перестали. Это такая политика, я думаю. Объявляют, что каждая медаль найдет героя, а сами ничего не делают, – сетует Алина Ивановна. – Говорят, что помнят погибших. А на самом деле им все равно. Вспоминают только минутой молчания дважды в год. 22 июня и 9 мая. Я еще понимаю, после войны медаль не дали. Это понятно. Не до этого было. Страну надо было поднимать! А сейчас, когда хотим память восстановить, вставляют палки в колеса.

23 марта 2015 года сын Алины Ивановны опять относил документы – ксерокопии. Через десять лет! Попытать счастье получить медаль отца хотя бы в честь 70-летия Победы, раз не получилось на 60-летие. И вот до сих пор ничего! В мае спрашивал – ответа нет. На днях Алина Хохлова позвонила сама. Отвечают – перезвоните завтра. Каждый день завтракам кормят – уже 12 лет! Примечательно, что даже на памятнике погибшим семилукцам у остановки «Вышка» имени ее отца до сих пор нет!

Больно за медицину

С местным «здравоохранением» у Алины Ивановны – особые отношения. У нее целый букет болезней: и язва, и сахарный диабет, и больная поджелудочная железа! Но врачи местной больницы ведут себя как работники военкомата – «ничего не знаем, ничего не видим, позвоните завтра».

– Однажды – это было еще в 2005 году – случилось у меня обострение язвы. Я вызвала своего врача Ирину Георгиевну Маслову. Она даже не прикоснулась ко мне, чтобы узнать, где болит. Просто сказала пить мне «Ношпу»… Поворачивается и уходит, – вспоминает Алина Ивановна. – Я даже не знала, что мне делать. В больницу не забирают, направлений никаких не дают. А когда вызвала ее еще раз, она сказала, что ей некогда, у нее совещание.

Правильно, совещание! А как же клятва Гиппократа? Или ее текст вообще неизвестен некоторым врачам? Потом Алина Ивановна все-таки смогла вызвать скорую, и ее привезли в приемную. Долго-долго она ждала, когда ее примут.

– Меня положили на кушетку, осмотрели. Опять-таки ничего толком не сказали. Пришел из хирургии врач Гончаров, посмотрел и сказал, чтобы отправили меня к ним прямо в отделение, – рассказывает Алина Ивановна. – А потом мне сказал, что еще несколько дней – и меня бы закопали. Хотя на УЗИ заверили, что все у меня чисто и хорошо.

В итоге больную пенсионерку прооперировали только спустя пять дней. Но и на этом ужасы не заканчиваются. Медсестры обращались с ней еще хуже, чем врачи.

– После операции мне стало плохо, зову кого-нибудь. Сил пошевелиться нет, адские боли. Но никто ко мне не подходит – никого нету, – сетует пенсионерка. – Вот так они и работают, что умирают люди! Не наказывают их, не судят.

Есть люди, которые пенсионерку «выходили». Хирург прооперировал, в реанимации ухаживали. Очень благодарна пенсионерка врачу Галине Ивановне.

– Между прочим, это она меня «направила» на группу по инвалидности. Все говорили, что направлений нет, а она мне выписала талон. Но оказалось, что без взяток группу теперь не дают. Я, конечно, ничего не платила. И вот мне после тяжелой операции дали только третью степень, да еще и написали, что работать могу! А я еле хожу. Говорю, дайте мне работу, чтобы я лежала или сидела и деньги получала! – вспоминает Алина Ивановна.

Еще через три года пенсионерке удалось добиться на комиссии второй группы инвалидности. Через тернии к звездам, так сказать. По всем кругам ада прошла Алина Ивановна. И лечения должного не получала. Благо, были «ответственные» врачи, которые отказывались дать ей талон на обследование.

– Какие наглые! «Нет мест» – говорили в больнице. Направление не давали. Полечусь, дескать – и все хорошо будет. А вон до чего довели! – возмущается пенсионерка.

Теперь Алина Ивановна подумывает над тем, чтобы пройти платное обследование в Воронеже, где хорошо кормят, не хамят и ухаживают. Для нее это еще один довод, что семилукская бесплатная медицина работает плохо. И стоит задаться вопросом – «а есть ли она вообще»?

Анастасия КОЧКИНА

"Семилукский Вестник" № 30 (297) 29 июля 2016