Посещение сельской местности, начиная с 90-х годов прошлого века, мягко говоря, оптимизма не прибавляет: над живописными пейзажами слишком часто преобладает мерзость запустения, которая достает до зубовного скрежета. Гнилуше – селу Семилукского района – еще повезло: здесь проведены газ, электричество, в жилые дома централизованно подается питьевая вода из водонапорной башни.

Есть библиотека, медпункт. И все же не дает покоя тишина. Она лежит на всей деревне ровным слоем и… оглушает.

В заложниках у банкиров
О жизни в селе рассказывает семья Шерстяных. Они живут в селе уже более 15 лет.

– Прежде всего мы хотели бы, чтобы у нас была работа, – говорит Любовь Алексеевна Шерстяных. – Ферма не работает лет восемь. Развалили колхоз полностью. А здесь, когда только приехали сюда, были и свиноферма, и овцеферма. Даже когда зарплату не платили, давали мужу мясо и масло, сгущенку, пшено, муку, сахар – выкрутиться было можно, потому что скотину держали. Детей хотя бы одевали-обували. Сейчас – как хочешь, так и крутись! Наши дети учились в сельской школе, здесь, в Гнилуше. Да, была здесь школа! Ее закрыли два года назад. Теперь в Нижнюю Ведугу возят детей. Семь километров. И представляете, дети говорят: «Мам, там все в туфельках ходят, а мы – в сапогах!». Потому что пройти нельзя – страшная лужа! Дочищают до определенного места, а потом на автобусной остановке разворачиваются и уезжают!

Многие жители села хотели бы работать, а куда пойти? Мост вот этот, видите, какой! В чистой одежде в магазин уже не пойдешь. Сейчас КамАЗы прошли, грязь всю разболтали – и по обочине не пройдешь. Никому мы не нужны!

– Да, у нас одна проблема, – со вздохом подхватывает Виталий Сергеевич, водитель в агрокомплексе «Русское поле», заехавший на обед. – У мужчин работа есть. Кто хочет работать, тот работает, а вот для женщин везде вход закрыт… Вот у меня жена сидит без работы, и уже сколько лет. Мой возраст – за пятьдесят, и уже нигде мы не нужны. В данный момент идет сев…

Нет предела удивлению от происходящего в стране и в отдельно взятом хозяйстве: идет сев, а в селе – безработные.

У семьи Шерстяных банк «Авангард» в аренду землю взял, пай земли – около 5 га. Банк крупный, авторитетный. Много заплатил, наверное? Да ничего! Обещали помогать с уборкой урожая на участке. Но что это за помощь, если технику выделяют глубокой осенью, когда уже полетят «белые мухи»?

Поэтому во дворе у Виталия Сергеевича стоит собственный трактор. Люди не могут ждать обещанной техники, вынуждены обрабатывать землю своими силами. Другие нанимают частников. Это очень странно, ведь взявший в аренду землю обязался на ней работать и платить за всех арендодателей земельный налог. И… не платит налоги. В этом году судебные приставы прислали семье Шерстяных строгую бумагу. В общем, штраф супруги заплатили. Все арендодатели банка заплатили штраф за несвоевременный расчет с налоговой
инспекцией.

Если судиться – не выходить из судов, считают супруги. «Я потому на бирже не стою, что надо каждые две недели ездить, отмечаться. А обманывают людей даже в мелочах, бывает, и зерна недовесят, и отсыплют с мусором», – заключает Любовь Алексеевна.

– Я недавно ездил в командировку – за Ростов-на-Дону, за Аксай, ближе к Ставропольскому краю, – продолжает Виталий Сергеевич. – У них земля уже размежеванная, каждый знает свой участок. Зная, что землю предварительно размежевали, передают ее в пользование фирме «Рай». И вот за один пай дают владельцам земли 3,5 тонны зерна, обрабатывают огороды – даже сеют сами. Дают 40 кг масла, сахара 100 кг, муку, арбузы, дыни. А я вот не знаю, где находится моя земля. Захочу размежевать, выделить участок в натуре – наверняка дадут неугодье. Нашу землю забрали, и мы еще за нее налоги и штрафы платим! Идет обман…

Вот так и живет село: в Ростовской области люди пользуются услугами «Рая», а в Воронежской – совсем наоборот.

Первые на деревне
Следующей нашей собеседницей была другая огородница, жительница села, Александра Михайловна.

– Живем здесь давно, – рассказывает она. – Все мы ездим на работу. Я – в Воронеж, муж вот в Придонском работает. Вообще мы из Таджикистана приехали в Россию в 1992-м, сюда – в 1993-м. И почувствовали разницу – где лучше? Там мы в столице жили. А тут – в Гнилуше, в деревне… Но тут спокойнее. И поэтому лучше – тут.

– В Таджикистане, наверное, вам кричали: «Русские, уезжай свой Россия?»

– Было. Но теперь вот сами едут сюда, «на мой Россия». А так… Трое детей у нас, и все работают в Воронеже. И живут в Воронеже, и работают в Воронеже. У всех – рабочие специальности.

Для того чтобы село развивалось, по мнению Александры Михайловны, нужен прежде всего хороший хозяин. Понять это можно, ведь теперь ферму восстанавливать – целая проблема: работать сюда не идет никто.

Те жители села, которые работали на ферме до ее закрытия, все состарились. Можно открыть рыбный, колбасный цехи… В общем, переработку. Вот тогда, наверное, пошли бы люди. Потому что ездить очень далеко. И невыгодно: дорогА дорОга.

– Условия для жизни тут есть, и довольно неплохие, – считает Александра Михайловна. – И если сюда придут хорошие специалисты, то село будет процветать. Сейчас тут сеют пшеницу, ячмень – всем этим занимается банк «Авангард», которому поля сдали в аренду, иные – продали свои паи. Тем, кто продал, деньги выплатили сполна, обижаться не на что. У меня тоже два родительских пая, сдаю их в аренду. – Александре Павловне бесплатно пашут огород, помогают зерном. Вот только молодежи работать негде.

От пенсии до пенсии в селе живется весело...
К счастью, не у всех жителей села такие проблемы. Говорит Вера Алексеевна, пенсионерка:

– Я сейчас на пенсии, живу одна, дети ко мне приезжают. В прошлом году нам подвели газ. Живу неплохо. Но у нас можно жить только тем, кто на пенсии. Работаю в ателье в Северном микрорайоне. Транспорт общественный сюда ходит хорошо: утром – в полседьмого, в обед, ну, и вечером в полшестого – тут. Еще вечером можно на Землянск уехать. Зимой дороги чистят. Курбатовское дорожное управление. Наши, семилукские – не чистят. А было такое время, когда и курбатовские не чистили, и тогда проехать было невозможно.

– Чего бы вы хотели для этого села и для себя лично?

– Я по специальности – зоотехник. Работала на мясокомбинате в Воронеже, была инженером мясного сырья. И хотела бы, чтобы сельское хозяйство здесь развивалось, в первую очередь животноводство. И чтобы село наше процветало.

– Живу неплохо, только здоровья нет, – рассказывает Зоя Петровна, престарелая жительница села. – Газ провели, все нормально, живу с дедом (с мужем. – Ред.), дети – в Воронеже. Есть скорая помощь, есть медпункт. Жить можно. 30 соток огород, правда, он далеко. Вода – в доме, централизованно подается. Удобства – во дворе. Газ провели – две зимы. Дети приезжают, помогают...

Павел Манжос

"Семилукский Вестник" №36 (83) 2011