На этой неделе исполнилось 70 лет с начала Великой Отечественной войны. 22 июня обычно вспоминают только ветеранов великой войны. Но ветераны – победители, их день, их праздник – 9 Мая. А 22 июня – день памяти и скорби тех, кто погиб. Кто не пережил позора полутора лет отступления. Кто не дождался победы.

А еще 22 июня – день тех, чью жизнь навсегда изменила война. Они не воевали, не дошли с боями до Берлина. Воевали – за них. За их будущее. За их свободу. Они гибли – от голода, под бомбежками, от ужасов и жестокости этой войны. Они – дети войны, поколение военного времени.

Что пережили они, оставшиеся без детства? Те, чья юность пришлась на время возрождения страны из руин? Вместе они прошли путь длиною полвека и встретили старость в трагическое переломное время. «Лихие девяностые» – поражение и гибель страны, победившей в сорок пятом. Время, когда «дети войны» стали стариками, брошенными, ненужными, нищими...

Герой двух времен
Впрочем, герою нашей статьи повезло. Василий Митрофанович Черноусов – официально признанный «узник концлагеря», имеет право на 50-процентную скидку в оплате коммунальных услуг, другие льготы. А сколько сейчас живет тех, кто не смог подтвердить статус «узника» ни свидетелями (давно погибшими), ни документами (которых по просту не осталось)! Но обо всем по порядку.

Война...
Когда Васе Черноусову было 12 лет, в село Семилуки пришли немцы. «Бои были яростные, Подклетное 12 раз из рук в руки переходило, – вспоминает Василий Митрофанович. – В небе самолеты дрались: наши «яки» и эти… с четырьмя крыльями, «кукурузники», немецкие мессершмитты. Фашисты хотели железнодорожный мост захватить, но наши его всетаки взорвали. Вокруг моста, в низине, мертвые лежали, как снопы в поле, никто их не убирал».

Штаб свой немцы устроили в Ендовище, под бугром, а жителей Семилук согнали в Курбатово, в концлагерь. Попали туда и Вася с матерью.

– Когда гнали в концлагерь, под автоматами, с собаками, сосед наш, Иван Иванович, попытался бежать. Его тут же очередью и положили. В лагере увидел я учительницу немецкого языка из нашей школы – она была в пилотке, кителе, короткой юбке, черных перчатках. На правой руке висела плетка. Матери показал, она говорит: точно, наша. И учительница нас узнала. Сначала мать стеганула, потом за меня принялась.

У мамы юбка была широкая, я под нее забился, так она, немка, по спине меня. Вся спина в прутах была…

Как-то к ним в барак зашел немецкий офицер. В руках у него была щетка и крем-вакса. Ткнул пальцем в Васю и сапог вытянул – чисть, мол. Мальчик взял щетку и стал наяривать немецкий сапог. Когда дочистил, офицер пнул его сапогом в грудь, а когда Вася поднялся с земли, протянул второй. Вместо благодарности немец пробормотал: «Русиш швайн».

Товарищ Васин стащил у немцев булку хлеба и был за это расстрелян. Из концлагеря семилукцев водили на работу, рыть противотанковые рвы. Дети трудились часов по пять – потом офицер махал рукой: «Киндер, ком», а взрослые копали с утра до ночи. Кормили баландой, по 300 граммов в день на человека. Вещи отобрали, кто в чем был, так и жили. В оккупации Черноусов провел больше года.

– Когда Воронеж освободили, мы вернулись. Дом был разбит. Поехали в дубовый лес, там блиндажи были в четыре-пять накатов. Мы их разбирали, а мужики, у кого лошади были, возили бревна в село. Кое-как построились, а топить было нечем, на окнах иней в три пальца намерзал. Еда была: картошка там, еще что-то, а сварить было не на чем. В лес пойдешь, а там объездчик, Переверткин его фамилия была, плеткой стегал.

...и мир
В 1945 году Василий поступил в ремесленное училище. Тогда учили на четыре профессии сразу: токарь-универсал, фрезеровщик, строгальщик и слесарь. Но молодому парню все было мало.

Черноусов стал посещать музыкальную школу на окраине Воронежа. Сначала учился играть на трубе, потом товарищи уговорил перейти на хореографию: «Будешь на трубе играть, легкие лопнут». Танцевать военных ребятишек учил Илья Ройблат. В 1947-м, после окончания училища, Василия направили в Донбасскую область, где на краматорском заводе имени Орджоникидзе он растачивал каналы ствола морским орудиям.

– Работала была тонкая и секретная, с нас подписку взяли. Потом перешел в инструментальный цех, научился работать по первому классу точности. Там использовали микрометры, скобы: одна проходная, другая непроходная. Работали на немецких станках: «Магдебург», «Ефау» и других. В 1948 году, отработав положенное, вернулся в Семилуки и женился. С невестой мы, как выяснилось, в одном концлагере были.

Василий устроился на огнеупорный завод. Было это непросто – протекцию составил дядя, парторг пожарной части. В качестве приемного испытания Черноусову поручили выточить винт и гайку для тисков. Он выточил, потом подтвердил шестой разряд и начал работать.

На военном заводе Василий привык работать точно и первое время из-за своей старательности не выполнял план. «Брось гладить, – советовал ему мастер, – без штанов окажешься». Вскоре Черноусов понял все тонкости гражданского производства, начал выполнять по два плана в месяц и выступать на слетах передовиков. Стремительному взлету рабочей карьеры помешал призыв в армию (тогда забирали в 20 лет). В вооруженных силах началась карьера артистическая.

Жить, танцуя
Поначалу все было, как у всех: полковая школа в Ленинграде, обмотки на два пальца от колена и освоение матчасти 85-миллиметровой пушки. Школу Черноусов окончил с отличием, старшим сержантом и командиром орудия. Одновременно выступал в полковом клубе. Как-то танцевал «Цыганочку», сапоги понадобились – в обмотках несолидно. Начальник клуба лейтенанта поймал: «Снимай сапоги». Тот весь номер в кулисах просидел, переживал: «Не топчи так!» На окружном смотре Черноусов выплясал своему полку первое место, а себе – отпуск. Приехав с побывки, был зачислен в ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа.

После демобилизации Василий вернулся в Семилуки и на огнеупорный завод. Точил и танцевал, танцевал и точил с утра до вечера. Выступал в заводском ДК, ездил с гастролями по окрестным селам и в областной центр. Потом райком партии направил Черноусова поднимать хореографию в школах района: в Землянске, Терновом, Губарево. Ходил в брезентовых туфлях зимой по 10-12 километров, ко всему прочему ухо отморозил. В 1961 году вступил в партию.

«И идеалам не изменил», – заметил Василий Митрофанович. Работая, танцуя и обучая хореографии детей, Черноусов успел получить высшее образование – окончил заочно технологический институт. После чего стал преподавать в профтехучилище и основал там же танцевальный ансамбль «Голубой факел» (училище готовило специалистов для нефтегазовой промышленности). С ним он объехал не только Воронежскую область, но и Восточную Европу, побывал в Болгарии, Венгрии, ГДР и Финляндии. В Венгрии случился даже танцевальный поединок между Василием Митрофановичем и одним поляком.

– В Будапеште выступали на площадке перед гостиницей: мы танцуем, а гости стоят на балконах, смотрят. Выступили хорошо, аплодисменты, все такое… Потом подходит к нам какой-то поляк и заявляет: «Я вас перепляшу!» Разумеется, я вызов принял, стали плясать. Танцуем уже минут 30, наверное, никак я его сломать не могу. Но вижу – он задыхаться стал. У танцора дыхалка должна быть, как у бегуна – мощная. Я музыкантам нашим подмигнул, они темп прибавили. Тут поляк и сломался: упал, бледный весь. А перед танцевальным спором он пообещал, если проиграет, полную сумку значков подарить. «Ну и где значки?» – спрашиваю. Он сходил в номер, принес сумку. Значки эти я потом всем нашим ребятам раздал: и танцорам, и музыкантам.

В другой раз Черноусов выступал перед военными в Ленинградской области и поспорил с одним из них, что дойдет на руках до Ладожского озера – метров 50 пройти надо было. Прошел и ящик водки выиграл.

40 лет без права передышки
В училище Василий Митрофанович проработал 40 лет, вышел на пенсию в 92-м. Достал пачку дипломов: «За высокие достижения хореографического коллектива и его руководителя Черноусова Василия Михайловича…». Текст везде одинаковый, только года разные: 1968, 1971, 1975, 1976, 1977, 1978… «И к каждому – по окладу премия», – подмигнул Василий Митрофанович. Почетными грамотами у него набит здоровенный, размером со стол, альбом – знакомый журналист сделал. Областные, районные, заводские. С красными знаменами и Лениным – старые, с двуглавым орлом – посовременнее.

В 2002 году Черноусов своими силами оборудовал хореографический класс в латненской школе. Сам сделал станки, нашел зеркала и спонсора – местного предпринимателя, который дал ему 15 тысяч рублей на благое дело. Сделав класс, Василий Митрофанович сам же стал учить там детишек. – В Саратове был на курсах повышения квалификации, предлагали остаться у них, зарплату хорошую сулили, но я не стал. Поставил им два танца на память – и уехал!..

Семилукский Вестник