В Меловатке разбиты дороги, уничтожена школа и клуб. Вся надежда – на храм, родник и... кладбище!

В деревенских избах, крестьянских хатах, в песнях, обрядах, обычаях до сих пор сохраняется неиссякаемая поэтичность. В них – вековая мудрость крестьянского уклада жизни, душевность и благородство нашего народа. А сегодня в отношении к деревне мы уподобились Иванам, не помнящим родства. С годами мы наверняка ощутим потерю, когда деревни навсегда уйдут в прошлое.

Помните у поэта: «С этой избою и тучею, с громом, готовым упасть, – чувствую самую жгучую, самую смертную связь!»

Почему, спросите, «смертную»? А русский поэт Николай Рубцов хорошо понимал: если умрёт деревенька, не выживет и сама Россия.

– В Меловатке живут добродушные, неравнодушные люди, – говорит Татьяна Попова. – Раньше школа была, садик был. Сегодня наших детей возят в Нижнюю Ведугу. Школу закрыли. Садика нет. Молодые уезжают в город. А без молодёжи деревня начинает вымирать!

Вроде бы и техника новая пришла на истосковавшиеся поля, и земля под урожаем задышала, да вот радоваться пока нечему: вокруг беднота и разруха, село не видит перспектив, давно перестало лелеять какие-то надежды.

Инвесторы бездорожья

От крестьян отреклись даже аграрии-инвесторы – не хотят считать их своими.

– Земля наша, в основном, находится у них. Такие урожаи получают – но для села ни копейки! Нам очень больно, до глубины души. Помощь-то должна быть какая-то?

В разбитую дорогу превратился Землянский тракт, по которому день и ночь снуёт тяжёлая сельхозтехника. По просёлку, что связывает Меловатку с трассой и со всем остальным миром, можно проехать только при очень хорошей погоде. Осенью, снежной зимой или дождливым летом сюда лучше не соваться.

– В 80-м году нам дорогу сделали. Как только пришли инвесторы, стали её разбивать. «КАМАЗы», «МАЗы», «сорокатонники» идут, всё ломают.

Потому и болит у селян душа. Как говорят сами жители, связь с большой землёй только по деревянным мосткам, которые в половодье обычно уносит вода. На глазах рушатся не только дороги, но и вся социальная структура села.

О том, чтобы машина скорой помощи могла проехать в село – сегодня и речи нет. Прикрываясь «экономической целесообразностью», власти с поразительным энтузиазмом бросились «оптимизировать», а попросту – закрывать сельсовет, школу, детский сад...

Местные жители предлагали открыть в здании школы кадетский корпус, чтобы оставшиеся в округе дети могли там учиться, хранить и передавать по наследству ратные традиции предков.

– Учеников у нас – 9 человек. Детки приходят на остановку, чтобы уехать в школу. Им приходится сапоги надевать, чтобы войти в автобус! Не могут подойти и сесть в туфельках, потому что грязь. Большегрузы выбили на остановке яму. А подсыпать щебёнку некому!

Живя в затянувшейся осаде различных моральных и материальных невзгод, страдают и дети, и старики.

– Мне дорогу надо, чтобы я в больничку ездила, – говорит Валентина. – В город уеду в семь часов утра – и жду до семи вечера, чтобы вернуться. А больничка меня мучает каждый день. 30 лет страдаю. Но уехать не на чем! Жду, может, какой-нибудь Ванька подвезёт. Может, на хвост прицеплюсь. А не прицеплюсь, лучше и не поеду, потому что меня никто не возьмёт, я старая бабушка.

– А клуб? В прежние времена было – если какое собрание, праздник, все наши сельчане туда, в клуб, – говорит Валентина Шендрикова. – А что теперь наш клуб? Закрыт. Его никто не хочет знать. Чей это клуб?

Военная память

До недавнего времени праздники в местном клубе отмечали часто. Собирались всем селом. День Победы – праздник особый. Поэтому ветераны приходили в своих лучших нарядах. На их плечах всю войну держалась сельская жизнь, когда у нашей жизни был один девиз: «Надо!»

Гранитный обелиск в селе открыли к 70-летию Победы. Его делали буквально всем миром. Установили оградку, таблички с именами односельчан, погибших и пропавших без вести.

Какой ценой досталась Победа, здесь знают не понаслышке. Во время войны на хрупких плечах сельчанок держалась вся сельская жизнь. А ведь в 42-м по селу проходила линия фронта. Многим из нынешних старожилов было тогда по десять–двенадцать лет. Их отцы сражались на фронтах Великой Отечественной, но далеко не всем было суждено вернуться домой, в родное село.

Вот только одно имя – командир такового взвода Николай Шендриков. Он совершил подвиг в ходе Берлинской наступательной операции и погиб в бою за десять дней до долгожданного Дня Победы.

В Меловатке уже не осталось живых участников той войны. Совсем недавно ушёл в вековую тишину последний ветеран Великой Отечественной.

Долгая дорога к храму

Сегодня на всю Меловатку, состоявшую раньше из более чем двухсот дворов, жилых домов наберётся два десятка. Остальные – пустые, не обихоженные. Пожилая крестьянка, привязавшая козу к колышку, по-своему истолковала наше появление на улице:


– Дом присматриваете?

– А что, продадите?

Дом большой, крыт шифером. Его построили в 20-ю годовщину Победы для родителей геройски погибшего Коли Шендрикова. Десять лет прошло, как не стало хозяев дома. Но сохранилась мемориальная доска: «Родителям Героя Советского Союза Шендрикова от комсомольцев Воронежа. Май 1965 года».

В селе установили гранитный монумент парашютистам-разведчикам, погибшим в Меловатке в январе 1943 года в ходе Воронежско-Касторненской операции. За могилой ухаживают сельчане, школьники.

Инициативная группа сельского самоуправления сумела проявить себя в благоустройстве церкви и погоста. Получили грант из областного бюджета.

– Первый грант не знали, на что просить. Почему-то определили кладбище, – говорит Татьяна Попова. – Там теперь, в основном, всё наше село! Раньше на кладбище не было центральной арки, изгородь вся повалена. И мы решили обустроить эту территорию.

В Меловатке есть старинный исторический памятник – церковь Святителя Митрофания.

Идеей восстановить сельский храм загорелись старики. Хлопочут с утра до вечера с лопатами и граблями, наводят порядок. И откуда только силы берутся! На средства спонсоров установили главку с позолоченным куполом. И уже любо-дорого посмотреть на святыню. Нет никаких сомнений: храм во имя первого Воронежского епископа Митрофана непременно здесь восстановят!

– Село было огромное, 12 километров в длину, – отмечает местный батюшка, отец Владимир Перунов. – Представляете, сколько было людей! И ведь все старались какую-то лепту внести. Я надеюсь, что храм восстановится и возродится жизнь села.

Возвращение к истоку

С возрождением храма в родные гнездовья потянулись те, кто когда-то родился и вырос в Меловатке – как, например, Ольга Вендриевская. Сейчас, год спустя после возвращения, на её просторном дворе мирно уживается разная живность. Хлева, сараи, приусадебный участок – все сродни крестьянскому хозяйству.

– Родители жили в деревне. Я к ним ездила помогать. – рассказывает Ольга Ведриевская. – Сейчас родителей не стало. Вернулась на родину. В храм ходим. Восстанавливаем старую церковь. Сын приехал ко мне. Муж со мной в отпуске. Люблю землю, работаю на ней!

Таков уж у нашего народа склад характера. Сельские люди чисты душой, часто наивны, а в чём-то потаённом, глубинном – бесконечно мудры.

В биографии каждой крестьянки есть нечто схожее, близкое. Поистине русским гостеприимством славится дом Пелагеи Котляровой. Все её помыслы и заботы замкнулись на жизни родного села.

– Чем хорошо в деревне? Вода из родника. Яички из гнезда своих кур. Молоко с маленького подсобного хозяйства. Три молочных фермы были в нашем колхозе. Теперь осталась одна...

Остаётся только удивляться, что всё ещё жива и действует меловатская молочно-товарная ферма. И живёт она благодаря героическому, самоотверженному труду доярок и скотников.

В селе особенно тревожно с питьевой водой: сырую её употреблять в пищу нельзя. Есть выход – обустроить рядом расположенный родник. Его ещё в годы войны открыли наши солдаты.

Местные жители бережно охраняют и по мере сил и возможностей обустраивают живительный источник.

– Попробуйте, какая чистая водичка! Натуральная, естественная, – говорят селяне.

Верится, что источник продолжит своё существование, тогда и дети и внуки тоже будут любоваться этим чудом природы.

– Мы бы хотели пригласить всех желающих, кто любит землю, кто хочет трудиться на земле. У нас есть для этого всё, – говорит Пелагея Котлярова. – Мы поможем, рады каждому человечку, который приезжает к нам. Идёшь по селу, кто-то сказал: «Вот этот дом открыли, смотрели. Слава Богу, может они его прикупят».

Такая она, наша деревня, – не поделённая, встающая с петухами, обходящаяся без проезжих дорог, бредущая на дойку по хлипким жёрдочкам. На такое самопожертвование способна только лишь мать – по отношению к собственным детям. Не простят нам потомки, если мы потеряем мать-деревню с её обрядами, ремёслами, сказками, дошедшими до нас.

Николай КОЛТАКОВ

На фото
Разрушенное здание Меловатской средней школы
Ольга Вендриевская вернулась на родину – разводить коз

"Семилукский Вестник" № 33 (497) 24 сентября 2020