Скорбная дата...

— Ребята, представьте, а если бы на месте Прасковьи Ивановны была ваша мама, а вы рядом с ней... — обращаюсь к школьникам из Губаревской школы. В ответ маленькие кулачки мальчишек сжимаются от решительности и негодования:

— Да я бы достал пистолет и перестрелял всех фашистов. А маме сказал бы: «Беги! Я прикрою...»

— А я бы их приемами кунфу...

Девочки более сдержанны. И все говорят только одно слово: — Страшно...

Да, даже представить то, что случилось здесь ровно семьдесят лет назад, страшно.

... 15 сентября 1942 года. Оккупированное немцами село Семилуки. Прасковья Щеголева вместе с матерью Натальей Степановной, пятью родными детьми и племянником копают картошку на огороде. Вдруг неподалеку от них падает подбитый в воздушном бою советский самолет.

Прасковья бежит к горящей машине и вытаскивает из нее израненного летчика: — Беги! Прячься! Здесь немцы!...

... Они примчались буквально через несколько минут: с автоматами, с рвущимися с поводков овчарками...

— Где летчик? Отвечай!

Словно окаменевшая, Прасковья только качнула головой:

— Не знаю... Не видела...

Фашисты стали избивать старшего сына, Сашу. Он тоже молчал. Окровавленного, его оттащили в дом, находившийся неподалеку, и бросили там. Мальчик пришел в себя и, проделав в соломенной крыше дыру, убежал через нее. Так спасся и остался жив.

Чтобы заставить русскую женщину говорить, фашисты на ее глазах расстреляли ее престарелую мать. Прасковья молчала... А потом спустили на детей овчарок... Собаки зубами рвали на части детские тельца... Аня, 9 лет. Полина, 7 лет, Нина, 2 годика. И два маленьких дружка, два Коли - сын и племянник, 5-6 лет... Прасковья молчала... А может, материнское сердце тогда уже разорвалось от боли и прошившая ее автоматная очередь лишь сбила с ног уже безжизненное тело?...


...В минувшую субботу в селе Семилуки, у могилы, в которой похоронены Прасковья с детьми и своей матерью, состоялся митинг памяти их подвига.

— Нет доблести выше той, чем положить жизнь свою за други своя... — сказал на состоявшейся перед митингом поминальной службе по убиенным отец Олег (Литвишко), священник Свято-Митрофановского храма.

Школьники-краеведы из Семилукской сельской школы во главе с директором Светланой Ивановной Плехановой и учителем-краеведом Инной Меркурьевной Меркуловой подготовили литературную композицию. Ребятишки так трогательно и не по-детски скорбно говорили о подвиге своей землячки, что у многих взрослых, в том числе и у меня, слезы на глаза наворачивались... Как представишь, что в могиле лежат их ровесники и даже моложе... Эх, война...

Преклоняли головы перед мужеством Прасковьи и взрослые. В их числе — выступавшие на митинге Инна Меркурьевна Меркулова, руководитель секретариата администрации района Геннадий Николаевич Аксеев, представитель семилукского казачества Алексей Николаевич Бортников. Кстати, о казаках. Именно они не только стали инициаторами проведения памятного митинга, но и накануне привели в порядок территорию вокруг обелиска. Там ведь бурьян был в рост человека... Администрация Семилукского сельского поселения, похоже, и не помнит про эту скорбную могилу: на митинге памяти ни главы, ни кого-либо другого из его подчиненных не было...

— Память должна быть... И совесть... — говорят казаки.

А вот землячка Прасковьи - Екатерина Стефановна Кульнева каждый год 15 сентября идет к могиле Прасковьи вместе со всеми постоять, помянуть соседей: до трагических событий семья этой женщины жила рядом с домом Щеголевых.

— Мы с Нюрой ровесницы были. Дружили... Я ее помню до сих пор, — рассказала Екатерина Стефановна.

Нюра - это разорванная фашистскими псами 9-летняя Аня...

...Собравшиеся на митинге почтили память павших минутой молчания и возложили цветы к подножию обелиска. Светлая вам память, земляки! Мы помним...

Елена СТАРКОВА. Фото автора.

На фото: Поминальная служба по убиенным землякам; Школьники возлагают цветы к обелиску Прасковьи Щеголевой; Екатерина Стефановна Кульнева


"Семилукская ЖИЗНЬ" №103 (10798) 18 сентября 2012