Завтра - день освобождения Семилук от немецко-фашистских захватчиков
... Бомба упала почти рядом. Взорвавшаяся земля на секунду замерла в воздухе, а потом тяжелым покрывалом накрыла упавшую девушку.

После бомбежки по полю шли двое красноармейцев, видят: огромная воронка, а рядом — земля шевелится! И недалеко валяется маленькая пилотка...

Раскопали, а там - девчонка-пулеметчица, почти задохнувшаяся. Отнесли в медсанбат...

Это лишь один эпизод из фронтовой биографии нашей землячки, участницы обороны Семилук Анны Степановны Авдеевой.

— Эту войну я не забуду, наверное, даже когда умру... — вздыхает моя собеседница.

«Профессиональной» пулеметчицей ее «назначили» в Воронеже в апреле 1942 года. За каких-то десять дней на специальных курсах объяснили азы. Некогда было обучать дольше. Сразу после принятия присяги 19-летнюю девушку поставили к пулемету. Поначалу от ужаса замирало сердечко.

— Здесь, в Семилуках, у нас стояли два пулемета. Один из них - мой... Он стоял у моста через Дон. Когда налетали вражеские самолеты, я пыталась их сбить... Страшно было: смерть кругом...

Бои под Семилуками были недолгими. В июле город заняли немцы.

Дальше Аню вместе с частью перебросили на станцию Графская. Сейчас вспоминает, как там к ней подошла девчонка-однополчанка и предложила:

— Ань, давай убежим! Мы же погибнем здесь! Воронеж уже бомбят вовсю... Видно, и нам тут конец будет...

Анна категорически отвергла саму мысль о побеге:

— Что ты! - ужаснулась она, отвечая подруге. - Я же комсомолка! Куда командир, туда и я ...

У Анны Степановны слезы на глаза наворачиваются, когда она вспоминает боевых подружек. Рассказывает, как мерзли в ледяных окопах, как падали в голодный обморок... Не все девочки вернулись. Многие перешли из боя в вечность... В числе последних однополчанка Анны — Лидия Рябцева, именем которой названа улица в Воронеже. Как там у поэтессы, тоже фронтовички, Юлии Друниной:

«И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла...
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб она тебя не ждала!»

А Аня дошла вместе со своей воинской частью до Германии.

До сих пор участница обороны Семилук хранит красноармейскую книжку. Читаю: «Звание - рядовой, воинская часть — 194 отдельный зенитно-артиллерийский батальон». Запахом пороха веет даже от наименований вещей, которые выдавались девушке на войне: гимнастерка, шинель, ремень...

Отслужив больше трех лет, демобилизовалась в конце июня 1945 года.

После войны несколько раз однополчанки встречались в Воронеже. Приходили многие: кто без руки, кто без ноги... Последние годы наша землячка на встречи не ездит: здоровье не позволяет.

Как-то встретилась с бывшей однополчанкой. Та была поварихой. Спрашивает Анна Степановна у нее:

— Помнишь, как ты мне кулеша побольше да погуще подливала в миску?

А боевая подруга отвечает:

— Конечно, помню. А ты, глупая, отказывалась: «Зачем меня одну выделять? Мне, как всем...».

Война достала многих из них уже и в мирное время:

— Хлебнули нужды. Я ведь главой многодетной семьи после войны стала: отец погиб на фронте.

Недоедали, жилья не было...

Замуж Анна вышла поздно: — А не за кого было, — вздыхает. - Ребят-ровесников многих поубивало. А сколько изувеченных осталось: без рук, без ног... Женихов было мало...

Замуж вышла за бывшего фронтовика, инвалида: его «взнос» в копилку победы - оставленная на войне рука...

Сейчас живет одна. Помогает сын. На свою жизнь не жалуется. Переживает за наш, как она сказала, страдальный народ.

— Я-то живу в достатке: у меня пенсия хорошая. Но ты посмотри, как другие мучаются... Многие спились...

Вздыхает:

— Меняется власть... Что будет на выборах в марте? За кого проголосуем? Не знаю, что получится... Уточняет:

— А сколько будет кандидатур? Смотрю по телевизору на этих ребят, вряд ли они думают о нас...

Переживает, что молодежь сейчас не такая, как во время ее советской молодости:

— Я часто думаю, как бы повели себя нынешние ребята и девчонки на войне. Мысли разные приходят... Мне-то все равно скоро умирать, а за детей-внуков страшно.

Радуется, что внук, пусть заочно, но учится.

— Куда сейчас без образования? - задает вопрос и сама же отвечает:

— Да никуда. Удивляется:

— Я сама не пойму: почему мы так верили в Родину? Почему насмерть за нее стояли? Сами разутые, раздетые, а Родине были преданы...

Спрашиваю, как посоветует жить молодым? Она пожимает худенькими плечиками: — Не поймешь, как надо жить... Провожая меня, Анна Степановна делает окончательный вывод: — Трудное сейчас время! У нас такой страсти не было. Все понятно: воевали за Родину и строили коммунизм... А вам сейчас тяжело...

...Уходя из домика с красной звездой над дверью, я уносила в душе грусть. Так ли мы живем, если нам даже фронтовики сочувствуют?

Елена СТАРКОВА. Фото автора.

НА СНИМКАХ: Аня в молодости; красноармейская книжка Авдеевой (в девичестве - Казарцева); Анна Степановна с наградами.

"Семилукская ЖИЗНЬ" №8 (10703) 2012