Эту историю можно разделить на две части: одна – о том, как в годы Великой Отечественной немцы угоняли советских людей в пересылочный концлагерь в селе Курбатово Курской области, и вторая – о том, как уже не советский суд отказал одной из угнанных в праве на государственную компенсацию за ужасы принудительного содержания в немецком концлагере.

А было это так. В июле 1942 года немцы прорвали оборону и вышли к черте Воронежа. А уже в августе 1942-го немецкое командование приняло решение отправить мирных жителей сел Семилуки, Ендовище и других в концентрационный лагерь на территории Курской области, в селе Курбатово. Вместе с другими туда была отправлена и маленькая Сашенька (Александра Михайловна Ключникова), которой в то время было шесть лет. На момент оккупации жили они с матерью в доме ее отчима в селе Семилуки. Сашеньку с матерью – вместе с остальными захваченными жителями села – немцы запихнули в грузовики и увезли в концлагерь. С ними были девочки на пять-шесть лет старше по возрасту – Аня (Анна Дмитриевна Чуйкова, ныне проживает в селе Семилуки) и Паша (Прасковья Яковлевна Шерстяных, проживает в Латном). Были и другие свидетели, но к ним мы вернемся позднее.

В начале 90-х годов прошлого века сразу же, как только вышел российский закон о выплате денежной компенсации бывшим пленникам немецких лагерей, Александра Михайловна обратилась в суд с иском о признании того факта, что в детстве она была узником курбатовского концлагеря. Представив свидетелей, которые ее помнят с тех самых пор. Но... производство по делу тогда почему-то было прекращено (как бывшая пленница вспоминает, постановление об этом вынесла судья Придворова), и в 2001 году ей пришлось обращаться в суд уже во второй раз. С теми же документами – справкой из военкомата и другими бумагами. Увы, их пришлось готовить заново: срок действия многих документов истек. Начала Александра Михайловна готовить новые документы – в каждой инстанции их отдавали с задержкой срока, необходимого для подачи в суд. Не судьба?..

Но нужные бумаги истица наконец собрала. Суд, состоявшийся 5 декабря 2005 года – как в насмешку, в день первой Конституции Союза ССР, был похож на притчу о том, как «глухой глухого позвал на суд судьи глухого». За исключением того, что сама Александра Михайловна, несмотря на преклонный возраст, глухотой не страдает. Судья усиленно доискивался у Александры Михайловны, почему место ее рождения согласно документам – село Ендовище, а во время вывоза захваченных в плен жителей района она оказалась в селе Семилуки. Александра Михайловна отвечала, что не знает, где ее мать родила, под телегой или где-то еще. И была мать замужем или не была – тоже не знает. Отца она не видала. Мать жила с каким-то мужчиной вне брака, но замуж он ее не взял. А сама Александра Михайловна большую часть жизни прожила в селе Семилуки.

Но судью не устроили объяснения Александры Михайловны. Не поверил судья и показаниям двух вышеназванных свидетелей. «Неодинаково говорят», путаются в показаниях? Если даже так, это вполне понятно и объясняется давностью тех трагических событий и нетвердостью человеческой памяти, тем более что все они люди уже пожилые, страдающие различными недугами. Более того, было бы подозрительно, если бы свидетели говорили «одинаково», можно было бы их заподозрить в сговоре. Но судья... пишет «отказную».

Отказали бывшей пленнице и в Воронежском областном суде. По тем же основаниям – свидетели путаются! Да, часто бывает так, что судья подвергает сомнению слова предложенных истцом свидетелей, но если суд заинтересован в поиске истины, то приглашает других свидетелей. Тем более что об их привлечении ходатайствовала истица. Но... не пригласили в Семилукский суд для дачи показаний ни М.П. Дубову, ни Н.Д. Воронцову, которых Александра Ключникова называла в суде. Не посчитали нужным. Зачем? Суду и так все ясно. Но если есть сомнения... Все равно и так все ясно.

Самое поразительное, что при этом в решении суда от 5 декабря указано, что Александра Михайловна... «отказалась» представить суду свидетелей, которые были с ней в пересылочном лагере. Хотя дело-то обстояло ровно наоборот – Александра Михайловна просила, настаивала, умоляла суд вызвать других свидетелей, даже ходатайствовала о переносе заседания на другой день, поскольку бывшие с ней в концлагере М. Дубова и Н. Воронцова не успевали приехать из села Большая Верейка, что в Рамонском районе. Однако судебная коллегия не вняла. Не прореагировала. Оставила все как есть. Александра Михайловна прошла все возможные судебные инстанции, кроме Верховного суда РФ. Бюджет ее семьи слишком мал для того, чтобы отстаивать свои права в судебном порядке: 5 тысяч рублей составляет ее пенсия, 5 тысяч – пенсия ее мужа Николая Михайловича Ключникова, плюс... 1 тысяча с небольшим – компенсация за пребывание в немецком концентрационном пересылочном лагере, в том же Курбатове, которую получает от государства ее супруг. Тоже – узник немецкого плена. Только ему повезло: он оформил свою компенсацию, когда судьи еще верили свидетелям...

P.S. Никто не спорит, что иногда денежную компенсацию за пребывание в немецком плену получали случайные люди, просто по возрасту подходившие под то время, когда многие жители были отправлены оккупантами в пересылочные и иные концентрационные лагеря. Но правительство России в 90-е годы прошлого века, в условиях тяжелейшего кризиса, пошло на то, чтобы даже такой ценой хоть как-то компенсировать ужасы той войны и фашистского плена. Сегодня, похоже, власти на бывших узников конц лагерей смотрят иначе. И в решениях судов по таким делам это очень ясно просматривается...

"Семилукский Вестник" №49 (59) 2011